ЕГОР ЛЕТОВ: СИЯЮЩИЙ КОСМОС ВНУТРИ
19 февраля 2008 года отошел ко Господу великий Егор Летов. Я хорошо помню этот день. Сначала все начали смеяться – сколько уже раз его хоронили. Страшные догадки подтвердились через час, когда удалось через друга связаться с барабанщиком ГО Павлом Перетолчиным. Я лично никогда не знал Егора, но было постоянное ощущение, что где-то рядом живой гениальный и мудрый человек, который знает ответы на самые важные вопросы. После ухода Егора было ощущение сквозняка на горнем месте. Свято место пусто и поныне. Я не знаю ни одного человека из ныне живущих, который мог бы сравниться по масштабу с фигурой Егора. Тут надо сказать прописную истину, что Летов у каждого свой. Эту фразу я слышал сотни раз от разных людей, впрочем, она довольно банальна. Мой Летов — это мое детство. Мой Эдем. Тот что похож на Эдем из фильма Ларса Фон Триера “Антихрист”. Мне три или четыре года. Я качаюсь на ржавых качелях. Они скрипят и стонут. Рядом дымит котельная. Небо серо-грязного цвета, но мне оно нравится. Я раскачиваюсь, подлетаю ближе к небу и смотрю на эти трубы, на эти облака дыма. Через полчаса эти качели прилетают мне в челюсть. Я упаду в осеннюю воду лицом. Спустя десять лет я услышал песню “Он увидел солнце”.
Что такое Егор Летов? Это огромный метафизический пинок под жопу. Его песни вызывают невероятную внутреннюю бурю, которая неизбежно срывает тебя с места. После прослушивания ГО можно с равной вероятностью уйти в монахи или купить автомат и записаться в городскую герилью. Песни Летова уничтожают и выжигают холодное блядское равнодушие. Куда потом человек направит высвободившуюся энергию, конечно, зависит от конкретной личности. Но надо без оглядки признать, что песни Летова — это оружие, это ослепительная сила.
Какая особенность возвышает Летова над всеми современными русскими музыкантами и поэтами? Что делает его настолько масштабной фигурой, рядом с которой все другое меркнет? Я нашел ответ, перечитав речь Достоевского на открытии памятника Пушкину. Все, что было сказано 200 лет назад в пыльной Москве, можно повторить, глядя на Летова. Это два, казалось бы, взаимоисключающих качества – всемирность и народность.
Что Достоевский понимал под всемирностью? Это отзывчивость, способность легко впитывать в себя любые культурные коды, осмыслять их и воспроизводить. Именно поэтому в творчестве Летова русские хтонические духовные стихи соседствуют с ревом электрогитар. Цитаты из русских классиков переплетаются с отсылками к западной литературе. Советская песня сочетается с психоделик-роком. Это не разъедающий яд интернационализма, нет. Это великий русский прыжок за флажки национального и шире - человеческого, который подобен прорыву Гагарина в ледяной космос. Ты говоришь с любым народом на его родном языке, понимаешь его душу и при этом остаешься русским.
Крайности, как известно, смыкаются. Несмотря на все вышесказанное, Летов - это явление народное в самом широком смысле слова. Дело не только в использовании Егором архетипичных и близких любому русскому образов. Летова любят и понимают почти все. Русский народ во всей своей полноте ценит и знает песни ГО. Офисные менеджеры и угрюмые рабочие. Православные священники и карамазовские атеисты. Анархисты и фашисты. Гопники с окраин и студенты. Политические активисты и обыватели. Всех объединены музыкой Егора.
В грядущем Летов займет уготованное ему место – в ряду многочисленных вечных живых радостных русских гениев настоящего и прошлого. Мы назовем именем Летова космический корабль, а чуть позже и космопорт. И корабли на нем будут летать не только в небо, но и в сияющий космос внутри. Верю, что сему непременно быть.
Павел Мицкевич